Что стоит за очередной волной размышлений либеральных публицистов на тему «Россия после Путина»
Сегодня каждую очередную годовщину путинского правления принято встречать бесконечными фантазиями на тему «Россия после Путина». Это интеллектуальное упражнение, постоянно воспроизводимое в либерально-оппозиционных медиа, имеет очевидное терапевтическое значение: никто не верит, что все это на самом деле закончится, и поэтому вопрос о конце эпохи, которая начинает казаться бесконечной, становится центральным для утопий и антиутопий. Так же, в депрессивной атмосфере брежневского застоя, диссидент Андрей Амальрик написал свой знаменитый текст «Просуществует ли Советский союз до 1984 года?». Тогда наиболее шокирующим выглядело не содержание этого памфлета (предсказания Амальрика по большей части не сбылись), но само название. Всем, даже самым радикальным критикам режима, сложно было представить, что у советской реальности будет финал, расположенный в исторически обозримом времени.
Эта иллюзия конца истории, «вечного настоящего» — пожалуй, единственное, что путинский режим полностью позаимствовал у брежневского. Все в нем кажется искусственным, выцветшим, прогнившим. Никто не верит в лозунги, которые озвучивает. Идеология, которая, как кажется, возвышается над обществом, теряет всякое содержание, сохранив лишь пустые внешние формы. Однако в отличие от брежневизма, представлявшего собой последний этап идеологического разложения советского режима, путинизм с самого начала представлял из себя фарс.